Горе тебе, город Казань,
Едет толпа удальцов
Собирать невольную дань
С твоих беззаботных купцов.
      Вдоль по Волге широкой
      На лодке плывут,
   И веслами дружными плещут,
      И песни поют.

Горе тебе, русская земля,
Атаман между ними сидит.
Хоть его лихая семья,
Как волны, шумна — он молчит;
      И краса молодая,
      Как саван бледна,
   Перед ним стоит на коленах.
      И молвит она:

«Горе мне, бедной девице!
Чем виновна я пред тобой,
Ты поверил злой клеветнице, —
Любим мною не был другой.
      Мне жребий неволи
      Судьбинушкой дан.
   Не губи, не губи мою душу,
      Лихой атаман».

«Горе девице лукавой, —
Атаман ей, нахмурясь, в ответ, —
У меня оправдается правый,
Но пощады виновному нет;
      От глаз моих трудно
      Проступок укрыть,
   Всё знаю!.. И вновь не могу я,
      Девица, любить!..

Но лекарство чудесное есть
У меня для сердечных ран...
Прости же! — Лекарство то: месть!
На что же я здесь атаман?
      И заплачу ль, как плачет
      Любовник другой?..
   И смягчишь ли меня ты, девица,
      Своею слезой?»

Горе тебе, гроза-атаман,
Ты свой произнес приговор.
Средь пожаров ограбленных стран
Ты забудешь ли пламенный взор!..
      Остался ль ты хладен
      И тверд, как в бою,
   Когда бросили в пенные волны
      Красотку твою?

Горе тебе, удалой!
Как совесть совсем удалить?..
Отныне он чистой водой
Боится руки умыть.
      Умывать он их любит
      С дружиной своей
   Слезами вдовиц беззащитных
      И кровью детей!