Слепец, страданьем вдохновенный,
Вам строки чудные писал,
И прежних лет восторг священный,
Воспоминаньем оживленный,
Он перед вами изливал.
Он вас не зрел, но ваши речи,
Как отголосок юных дней,
При первом звуке новой встречи
Его встревожили сильней.

Тогда признательную руку
В ответ на ваш приветный взор,
Навстречу радостному звуку
Он в упоении простер.

И я, поверенный случайный
Надежд и дум его живых,
Я буду дорожить, как тайной,
Печальным выраженьем их.
Я верю: годы не убили,
Изгладить даже не могли
Всё, что вы прежде возбудили
В его возвышенной груди.
Но да сойдет благословенье
На вашу жизнь за то, что вы
Хоть на единое мгновенье
Умели снять венец мученья
С его преклонной головы. 

По свидетельству племянницы А. Г. Хомутовой — Е. И. Розе, это стихотворение — отклик Лермонтова на рассказ поэта И. И. Козлова о его встрече после двадцатилетней разлуки в 1838 г. с Анной Григорьевной Хомутовой (1784—1856), которая приходилась Козлову двоюродной сестрой и испытала к нему «одну из самых сильных привязанностей в годы первой молодости» (вступ. заметка к «Запискам» А. Г. Хомутовой: РА. 1867, № 7. Стб. 1050—1051). Эта встреча вдохновила Козлова, в то время уже тяжело больного и слепого, на стихотворение «К другу весны моей после долгой разлуки» (1838). С Хомутовой Лермонтов виделся в доме своего полкового командира — ее брата М. Г. Хомутова. В 1838—1840 гг. Козлов каждый вторник проводил в доме родственников Лермонтова Столыпиных. Особенно дружен он был с Екатериной Аркадьевной Столыпиной — вдовой Дмитрия Алексеевича Столыпина, брата бабушки Лермонтова. Частым гостем этого семейства был и Лермонтов (см.: ЗОР. С. 48—49). Заключительные строки: «Хоть на единое мгновенье Сумела снять венец мученья...» перекликаются с посланием Пушкина «Козлову» (1825): «А я, коль стих единый мой Тебе мгновенье дал отрады, Я не хочу другой награды».