Как-то раз перед толпою
    Соплеменных гор
У Казбека с Шат-горою(1)
    Был великий спор.
«Берегись! — сказал Казбеку
    Седовласый Шат, —
Покорился человеку
    Ты недаром, брат!
Он настроит дымных келий
    По уступам гор;
В глубине твоих ущелий
    Загремит топор;
И железная лопата
    В каменную грудь,
Добывая медь и злато,
    Врежет страшный путь.
Уж проходят караваны
    Через те скалы́,
Где носились лишь туманы
    Да цари-орлы.
Люди хитры! Хоть и труден
    Первый был скачок,
Берегися! многолюден
    И могуч Восток!»

— Не боюся я Востока! —
    Отвечал Казбек, —
Род людской там спит глубоко
    Уж девятый век.
Посмотри: в тени чинары
    Пену сладких вин
На узорные шальвары
    Сонный льёт грузин;
И склонясь в дыму кальяна
    На цветной диван,
У жемчужного фонтана
    Дремлет Тегеран.
Вот — у ног Ерусалима,
    Богом сожжена,
Безглагольна, недвижима
    Мертвая страна;
Дальше, вечно чуждый тени,
    Моет желтый Нил
Раскалённые ступени
    Царственных могил.
Бедуин забыл наезды
    Для цветных шатров
И поет, считая звезды,
    Про дела отцов.
Всё, что здесь доступно оку,
    Спит, покой ценя...
Нет! не дряхлому Востоку
    Покорить меня! —
«Не хвались ещё заране! —
    Молвил старый Шат, —
Вот на севере в тумане
    Что-то видно, брат!»

Тайно был Казбек огромный
    Вестью той смущен;
И, смутясь, на север темный
    Взоры кинул он;
И туда в недоуменье
    Смотрит, полный дум:
Видит странное движенье,
    Слышит звон и шум.
От Урала до Дуная,
    До большой реки,
Колыхаясь и сверкая,
    Движутся полки;
Веют белые султаны
    Как степной ковыль;
Мчатся пестрые уланы,
    Подымая пыль;
Боевые батальоны
    Тесно в ряд идут,
Впереди несут знамены,
    В барабаны бьют;
Батареи медным строем
    Скачут и гремят,
И, дымясь, как перед боем,
    Фитили горят.
И испытанный трудами
    Бури боевой,
Их ведёт, грозя очами,
    Генерал седой(2).
Идут все полки могучи,
    Шумны как поток,
Страшно-медленны как тучи,
    Прямо на восток.
И томим зловещей думой,
   Полный чёрных снов,
Стал считать Казбек угрюмый —
    И не счёл врагов.
Грустным взором он окинул
    Племя гор своих,
Шапку(3) на́ брови надвинул —
    И навек затих.