Иван Ильич, позвольте мне поставить.

Извольте.

Сто рублей.

Идет.

Ну, добрый путь.

Вам надо счастие поправить...
И не мешало бы загнуть.

На все?.. Нет, жжется!

Послушай, милый друг, кто нынече не гнется,
Ни до чего тот не добьется.

Смотри во все глаза.

Ва-банк.

Эй, князь.
Гнев только портит кровь, — играйте не сердясь.

На этот раз оставьте хоть советы.

Убита.

Черт возьми.

Позвольте получить...

Я вижу, вы в пылу, готовы всё спустить.
Что стоят ваши эполеты?

Я с честью их достал, — и вам их не купить.

Ну что, уж ты не мечешь?.. а, Казарин?

Смотрю, брат, на других.
А ты, любезнейший, женат, богат, — стал барин,
И позабыл товарищей своих!

Да, я давно уж не был с вами.

Делами занят всё?

Любовью... не делами.

С женой, по балам.

Нет.

Играешь?

Нет... Утих!
Но здесь есть новые, кто этот франтик?

Шприх!
Адам Петрович!... я вас познакомлю разом.

Вот здесь приятель мой, рекомендую вам,
Арбенин.

Я вас знаю.

Помнится, что нам
Встречаться не случалось.

По рассказам.
И столько я о вас слыхал того, сего,
Что познакомиться давным-давно желаю.

Про вас я не слыхал, к несчастью, ничего,
Но многое от вас, конечно, я узнаю.

Он мне не нравится... видал я много рож,
А этакой не выдумать нарочно:
Улыбка злобная, глаза... стеклярус точно,
Взглянуть — не человек, — а с чертом не похож.

Эх, братец мой, что вид наружный?
Пусть будет хоть сам черт!.. да человек он
нужный,
Лишь адресуйся — одолжит.
Какой он нации, сказать не знаю смело:
На всех языках говорит,
Верней всего, что жид.
Со всеми он знаком, везде ему есть дело,
Всё помнит, знает всё, в заботе целый век,
Был бит не раз — с безбожником безбожник,
С святошей — иезуит, меж нами — злой картежник,
А с честными людьми — пречестный человек,
Короче, ты его полюбишь, я уверен.

Портрет хорош, — оригинал-то скверен!
Ну, а вон тот, высокий и в усах,
И нарумяненный вдобавок?
Конечно, житель модных лавок,
Любезник отставной и был в чужих краях,
Конечно, он герой не в деле
И мастерски стреляет в цель?

Почти... он из полка был выгнан за дуэль
Или за то, что не был на дуэли.

А этот маленький каков?
С крестом, растрепанный...

Трущов?
О, малый необыкновенный!
Не знаю, в штатской иль военной,
Но в Грузии когда-то он служил,
Иль послан был туда с каким-то генералом,
Кого-то там из-за угла хватил;

Пять лет за то был под началом
И крест на шею получил.

Пожалуйте сюда.

Иду.

Скорей.

Какая там беда?

Князь, как вы здесь? ужель не в первый раз?

Я то же самое хотел спросить у вас.

Я ваш ответ предупрежду, пожалуй:
Я здесь давно знаком; и часто здесь, бывало,
Смотрел с волнением немым,
Как колесо вертелось счастья.
Один был вознесен, другой раздавлен им,
Я не завидовал, но и не знал участья:
Видал я много юношей, надежд
И чувства полных, счастливых невежд
В науке жизни... пламенных душою,
Которых прежде цель была одна любовь...
Они погибли быстро предо мною,
И вот мне суждено увидеть это вновь!

Я проигрался.

Что ж? топиться!..

О! я в отчаянье.

Два средства только есть,
Дать клятву за игру вовеки не садиться
Или опять сейчас же сесть.
Но чтоб у них выигрывать решиться,
Вам надо кинуть всё: родных, друзей и честь,
Вам надо испытать, ощупать беспристрастно
Свои способности и душу: по частям
Их разобрать; привыкнуть ясно
Читать на лицах, чуть знакомых вам,
Все побужденья, мысли; годы
Употребить на упражненье рук,
Всё презирать: закон людей, закон природы,
День думать, ночь играть, от мук не знать свободы,
И чтоб никто не понял ваших мук.
Не трепетать, когда близ вас искусством равный,
Удачи каждый миг постыдный ждать конец
И не краснеть, когда вам скажут явно:
«Подлец!»

Не знаю, как мне быть, что делать?

Что хотите.

Быть может, счастие...

О, счастия здесь нет!

Я всё ведь проиграл!.. Ах, дайте мне совет.

Советов не даю.

Ну, сяду...

Погодите,
Я сяду вместо вас. Вы молоды, — я был
Неопытен когда-то и моложе,
Как вы заносчив, опрометчив тоже,
И если б... (останавливается) кто-нибудь
меня остановил,
То... (Смотрит на него пристально.)
(Переменив тон) Дайте мне на счастье
руку смело,
А остальное уж не ваше дело!

(Подходит к столу, ему дают место.)
Не откажите инвалиду,
Хочу я испытать, что скажет мне судьба
И даст ли нынешним поклонникам в обиду
Она старинного раба.

Не вытерпел... зажглося ретивое.
(Тихо) Ну, не ударься в грязь лицом
И докажи им, что такое
Возиться с прежним игроком.

Извольте, вам и книги в руки, — вы хозяин,
Мы гости.

Берегись, имей теперь глаза!..
Не по нутру мне этот Ванька-Каин,
И притузит он моего туза.

Столпились в кучку все, кажись, нашла гроза.

Задаст он им на месяц страху!

Видно,
Что мастер.

Был.

Был, а теперь...

Теперь?
Женился и богат, стал человек солидный,
Глядит ягненочком, — а, право, тот же зверь.
Мне скажут, можно отучиться,
Натуру победить. Дурак, кто говорит;
Пусть ангелом и притворится,
Да черт-то всё в душе сидит.

И ты, мой друг, (ударив по плечу) хоть
перед ним ребенок,
А и в тебе сидит чертенок.

Что, господа, иль не под силу? а?..

Арбенин ваш мастак.

И, что вы, господа!

Да этак он загнет, пожалуй, тысяч на сто.

Обрежется.

Посмотрим.

Баста!

Ах, никогда мне это не забыть...
Вы жизнь мою спасли...

И деньги ваши тоже.
(Горько) А право, трудно разрешить,
Которое из этих двух дороже.

Большую жертву вы мне сделали.

Ничуть.
Я рад был случаю, чтоб кровь привесть в волненье,
Тревогою опять наполнить ум и грудь;
Я сел играть — как вы пошли бы на сраженье.

Но проиграться вы могли.

Я... нет!.. те дни блаженные прошли —
Я вижу всё насквозь... все тонкости их знаю,
И вот зачем я нынче не играю.

Вы избегаете признательность мою.

По чести вам сказать, ее я не терплю.
Ни в чем и никому я не был в жизнь обязан,
И если я кому платил добром,
То всё не потому, что был к нему привязан,
А просто видел пользу в том.

Мне кажется, он говорил с презреньем.
Досадно! — деньги я не должен был принять,

Задумались, — об чем, нельзя ль узнать.

Смущен я странным приключеньем.
Великодушием...

Арбенин не таков —
Он никого без видов не обяжет!
Зато вы можете сегодня ж без чинов
В пух обыграть его — он ничего не скажет.

Но согласитесь вы со мной,
Что одолжаться неприятно
Тому, кто по сердцу для нас совсем чужой.

Особенно когда он знатный
И требует покорности немой!
Или когда хотим мы волочиться
За дочерью его иль за его женой.
Всё это может же случиться?
Жена Арбенина собою недурна
И, кажется, в него не очень влюблена,
И я заметил вот недавно,
Как у Печориных движеньем томных глаз
Она кругом искала вас... да, вас,
Э! князь! да вы себя ведете славно,
По нашим вы ступаете следам!
Мое благословенье вам!
Что нынче молодежь! Трудятся, изнуряют
Себя для службы и наград,
О добродетели кричат
И возле женщины порядочной зевают!
Жить не умеют, мой отец,
Стыдятся неудач, боятся приключений;
И чем кончают наконец...
Лет в 25 все женятся — от лени!

Да кто же вам сказал? Как догадаться вам?

Когда Арбенин был в деревне,
Вы ездили к Настасье Алексевне
По вечерам и по утрам.

Вот мило! — что же тут дурного.

Напротив...

Я боюсь молвы,
И потому надеюся, что вы
Об этом никому ни слова...

Мне изменить вам! Вас предать?

Но вы Арбенину приятель.

Ха! ха! ха! ха! о мой создатель!
Да, он мой друг — вам не угодно ль знать
Начало дружбы нашей, — я был молод,
Двенадцать лет тому назад,
Неопытен, и пылок, и богат,
Но он — в его груди уж крылся этот холод,
То адское презренье ко всему,
Которым он гордится всюду!
Не знаю, приписать его к уму
Иль к обстоятельствам, — я разбирать не буду.
Раз он меня завел под вечерок
К себе — я верил счастью! кошелек
Мой полон был... я сел играть (признаться,
Страстишка эта уж владела мной)
И проиграл. Отец мой был скупой
И строгий человек: я вздумал отыграться!
Но он меня в когтях своих держал,
И я всё снова проиграл.
Я предался отчаянью: тут были,
Я стану правду говорить,
И слезы и мольбы... они в нем возбудили
Один холодный смех — о! лучше бы пронзить
Меня кинжалом!
И с того мгновенья
Покинул я забавы юных лет,
Мечтанья нежные и сладкие волненья,
И в свете мне открылся новый свет,
Мир безобразных, странных ощущений,
Мир обществом отвергнутых людей,
Самолюбивых дум и ледяных страстей
И увлекательных мучений!
Я увидал, что деньги — царь земли,
И поклонился им, — года прошли,
Всё снова унеслось — богатство и здоровье;
Навек передо мной закрылась счастья дверь,
Я заключил с судьбой последнее условье
И вот стал тем, что я теперь,
Умеренный игрок и наблюдатель строгий,
Не действую нигде, зато уж вижу много.

Послушать вас: Арбенин ваш злодей.

Однако ж явно мы поныне
Не ссорились, хотя в душе, ей-ей,
Я не терплю его.

Поеду завтра к Нине!